18+
Примерно в 100 километрах к югу от Москвы жизнь течет немного иначе: под сенью сосновых деревьев расположены маленькие домики, которые по атмосфере больше напоминают советские пионерские лагеря, знакомые миллениалам. На площадке перед главным корпусом в лучах последнего августовского солнца резвится детвора: часть пинает футбольный мячик, кто-то рисует за столиком. Кое-где гуляют мамочки с колясками. О том, что все они две недели назад пережили самые страшные дни в своей жизни, напоминают разве что глаза женщин: грустные, потерянные. Тогда, 6 августа, украинские войска вторглись в Курскую область — лишили многих привычного образа жизни, крова и надежды на будущее.
«У нас начались обстрелы, а мама с двумя дочками пошла пешком. Мы с братом стали волноваться и поехали искать маму», — рассказывает 18-летний Сергей Федоровских. Именно он чуть позднее вынесет из-под обстрела своего 14-летнего брата Артема.
«Мы проехали до конца улицы в другое село, ее не было. Мы опять вернулись, начали разворачиваться, чтобы поехать в другое село, а в нас стали стрелять. Я почувствовал, что брат стал падать с мотоцикла. В итоге остановился, начал его с мотоцикла снимать, потащил в кусты. Хотели бежать, но ему было больно, и я понял, что не получится никак, да и далеко. Я оставил брата, а сам из кустов за мотоциклом пошел. Пока начал заводить, по мне опять стали стрелять из кустов. Из ружья какого-то, но не попали. Я завел, подъехал, уложил брата и мы быстро поехали в соседнее село к бабушке. Оттуда в Большесолдатск отправили, потом в Курск, там уже брату сделали операцию», — рассказывает он.
Сейчас Артем в гипсе. На нем детвора сделала подбадривающие надписи: «Станцуем?.. Зажжем, ну чо?»
В семье Федоровских шестеро детей — пятеро из них находятся в ПВР. Мама, Лидия Викторовна, отмечает, что руководство всячески помогает жителям Курска. Для детей ежедневно устраивают развлекательные программы: на днях приезжали байкеры и катали детей, а сегодня с концертом приехал Родион Газманов. Кстати, он же до выступления посетил их семью и пообщался с мальчишками.
Отмечаю для себя, что куряне — очень добрые и очень сильные. На вопрос: «Чего вам не хватает здесь?» — чаще всего взрослые женщины отвечают: «Хотим домой». Гуманитарную помощь жителям ПВР привозят: только при мне активистки Женского движения «Единой России» Москвы разгружали средства гигиены, канцелярию, товары для творчества, детские книги и игрушки, теплую одежду для детей и подростков, памперсы, детское питание и многое другое. В общем, все то, что так необходимо для мамочек с детьми, которые оказались оторванными от дома.
Уезжать никто не хотел, отмечает другая жительница Курской области. Она — молодая мама, которая воспитывает троих малышей.
«Ночью 6 августа я разговаривала с сестрой, яичницу кушала. И внезапно услышала хлопок. Сестра спрашивает: «Что это было?» А я говорю, что, видимо, война», — рассказывает она.
По ее словам, накануне даже животные себя беспокойно вели, а у людей было странное предчувствие. Ее маленькая дочь Даша плакала целый день. На тот момент вэсэушники уже перебили газ людям и периодически пропадал свет.
«Собаки соседские лают, козы блеют. Уже мне рассказывают, что Суджу бомбят. Я знаю, что если в течение часа, то пропадает и связь. Я детей в охапку беру и переезжаю в соседнее село, потом в третье, четвертое. Вот так мы и переезжали. Я когда вывезла своих детей, поехала назад по своим селам проверять соседей, которые остались без света, газа и еды. Уезжать никто не хотел», — говорит она. В Малую Локню девушка так и не смогла проехать, потому что по ней стали стрелять, но она не знает кто.
«Обстрел велся из кустов. Но это не то, что меня хотели убить, скорее всего, предупредительный выстрел был. Но я поняла, что дальше двигаться опасно», — добавила она.
По словам местных жителей, куряне, оставшиеся на оккупированных территориях, фактически стали заложниками ВСУ. Украинские войска удерживают людей, желающих эвакуироваться, превращая их в живые щиты.
Главная трудность для тех, кто нашел временное убежище в ПВР, — справиться с эмоциональными потрясениями и ужасом, которые им пришлось пережить. В Ступино находятся только женщины и дети. У большинства из них на оккупированных территориях остались мужья, родители, дома — вся их прежняя жизнь. Страх за родных, неизвестность и разлука разрывают их сердца. Чтобы хоть как-то облегчить пребывание курянок и маленьких курян в Подмосковье, в рамках работы проекта московского женского движения приехали психологи разных профилей.
Самая большая проблема, с которой сталкиваются жительницы ПВР, — это накопленная агрессия. Чувство вины, смешанное с яростью, захлестывает их из-за неясных перспектив, тяжелого пути до Москвы и беспокойства за близких, оставшихся в Курской области.
«Наши встречи начинались не то чтобы негативно, скорее настороженно. На месте был местный психолог, одна на два ПВР, и с постоянным потоком людей ей физически тяжело справляться. Все время приезжают какие-то люди, но это больше похоже на разовые акции. Я называю это «мандариновая благотворительность»: приехали, сделали селфи, уехали», — говорит аналитический психолог, член общественного совета проекта «Женское движение «Единой России» в Москве Ольга Беляева.
По ее словам, некоторые женщины поначалу даже отказывались общаться, так как незадолго до этого приезжали другие специалисты, которые довели их до слез и уехали.
«Мы договорились, что будем работать с курянками онлайн и при необходимости приезжать снова и снова», — добавляет Ольга.
Она вспоминает два особенно ярких случая: «У женщины четверо детей, ей помогала бабушка, но она осталась с коровами, а мать — здесь с четырьмя детьми, один из которых грудной. Она просто не справляется, и таких многодетных семей там много. Наш психолог из Барнаула работала с маленьким мальчиком, ему лет пять. Он подошел к ней и начал красным фломастером что-то рисовать на ее одежде. Она спросила: «Малыш, что ты делаешь?» А он ответил: «Я кровь рисую». Это была его игра».
Среди тишины соснового леса и чистого детского смеха вдруг доносятся слова, режущие сердце:
Богу — Богово, вольному — воля,
Чтобы вера в победу окрепла.
Только знала б ты, как это больно —
Возрождаться, как феникс из пепла.
Подхожу ближе, заглядываю в актовый зал — там аншлаг. Родион Газманов поет для тех, кто пережил невообразимое. Лица в зале такие разные: у кого-то блестят слезы, кто-то крепко сжимает руки. За каждым из них скрывается своя история — история боли, утраты и надежды. Эти люди прошли через ад, но я смотрю на них и знаю одно: они возродятся, как феникс из пепла. Потому что русский народ — он не просто сильный. Он несломленный и несгибаемый.
