18+
Нет, министра культуры Мединского пока не лишили ученой степени, как посчитали многие, быстро пробежавшие глазами новость о рекомендации экспертного совета Высшей аттестационной комиссии. Решение будет приниматься 20 октября президиумом ВАК, и вовсе не обязательно, что он последует рекомендации, поскольку заключение экспертов – это лишь одна из трех оценок, которые были даны злополучной диссертации министра. До этого работа Мединского рассматривалась диссертационными советами Белгородского госуниверситета и МГУ. В первом случае вердикт оказался благоприятным для обладателя докторской степени, во втором – диссертация не рассматривалась вообще, поскольку в ней не было обнаружено плагиата. То есть речь идет о соотношении два к одному в пользу Мединского, что президиум ВАК в обязательном порядке должен будет учесть.
Как бы ни развивалась эта печальная и даже отчасти пикантная история, из нее уже сейчас можно вынести много поучительного. Мы делаем вывод, что ситуация в сегодняшней России бесконечно далеко ушла от советских стандартов, когда власть не просто обладала высшим авторитетом, но имела возможность навязывать научному сообществу любые решения, исходя или из идеологической целесообразности, на трактовку которой у нее была абсолютная прерогатива, либо из вполне волюнтаристских соображений, маскируемых, правда, под идеологическую целесообразность. Представить себе, чтобы в советские времена в ВАКе поставили под сомнение правомерность получения докторской степени действующим чиновником, невозможно в принципе. В нашей же реальности — не то что второстепенного министра могут легко подвести под монастырь, у нас – только тихо! – и сам гарант лишен возможности уберечь себя от критики, в том числе и самой разнузданной.
Думаю, что это отличная новость, и для собратьев по журналистскому цеху — тоже, поскольку их опасливые, робкие перья часто безмолвствуют, когда возникает необходимость примериться к странным или неразумным поступкам представителей власти. Мы довольно давно уже существуем в формате (хотя многие и не желают отдавать себе в этом отчет), который не гарантирует обладателям высоких кресел никакой сплошной, непроницаемой защиты. И более того, ошибки власть имущих автоматически становятся предметом самого пристального внимания, поскольку на них возложена высокая ответственность нести заботы о государстве. Являясь публичными фигурами, представляющими интересы значительного числа людей, они просто обязаны следить за своими действиями куда тщательнее, чем рядовые граждане.
Несмотря на то что либеральное сообщество уже празднует неслыханную победу в связи с пока все-таки еще несостоявшимся «курощением» министра культуры, история эта — не о либералах и государственниках, западниках и почвенниках, прогрессистах и консерваторах. Она — о прозрачности и прикасаемости чиновничества, о десакрализации высокого кресла, о гарантируемой государством специалисту своего дела возможности указать на изъяны в «кредитной истории» любого служилого мужа.
Продолжение этой истории, в том случае если диссер Мединского будет признан негодным, обещает быть еще интереснее. Лишенный одной из докторских степеней министр – это уже как-то совсем не айс. Как бы вполне очевидно, что пострадает ведь не только сам «униженный и оскорбленный». Его оглушительное банкротство отбросит тень, пусть даже и не слишком значительную, на реноме возглавляемого им министерства. Должен ли он будет в связи с этим уйти в отставку?
Вопросы есть, а на фоне других историй, в которых плотно поучаствовала официальная российская культура (финансирование центра Серебренникова, фильма Учителя), они получают второе и третье дно, поскольку появляется непреодолимое желание удариться в конспирологию и предположить, что атака на Мединского явилась рукотворным актом возмездия за поддержку сомнительных проектов. Но я бы не стал множить сущности и вызывать из сгустившегося мрака призрак кровавого режима, зачищающего собственные ряды. Мне кажется, что все проще: в нашем богоспасаемом отечестве страха поубавилось, неприкосновенных фигур не осталось (разве что Николай Второй все еще пытается попасть в список), вразнос из-за этого ничто не пошло. Живем в относительно нормальном государстве. А когда-нибудь – и в безотносительно.
Фото: © GLOBAL LOOK press/Anton Belitsky
