18+
Близким и знакомым Марина (все имена героев изменены. – Примеч. «Шторма») говорит, что Абдала — ее родной ребенок. Хотя какое-то родство в них сложно заподозрить: смуглый, с карими глазами малыш совсем не похож на маму. Папа — узбек; мол, в него пошел.
Хоть и старается Марина вести себя, как и в Сирии, скромно, глаза в пол, но неприметной быть в русской глубинке женщине, с ног до головы одетой в черное, — не получается.
Приезд с востока Маринки с сыном стал в деревне новостью номер один. Еще бы: в Сирии успела сходить три раза замуж, посидеть в тюрьме, да еще и вернулась с двухлетним сыном.
«А ведь не молодая уже – за пятьдесят бабе, а столько приключений на старости лет», — шепчутся соседки.
А правду Марина скрывает. Главное, чтоб мама не узнала. Пожилая женщина все это время думала, что Марина со своим мужем в Турции, как сыр в масле живет, торговлей на жизнь зарабатывает, живут в мире, и ребеночка, вот, родила. Но молчит Маринка о главном – ребенок ей не родной. В Сирии они выкупили младенца у бедной семьи.
Семь лет назад Марина приняла ислам. Тут в ее биографии эта история — привычная для современной России. Разведенка немолодая с сыном, серые будни, работа – дом, мужики кругом пьют, тоска… И тут появляется он, житель тонкого Востока, узбек, внимательный, вежливый, главное — непьющий. Вот что ни говорите, а для русской женщины это — аргумент прямо-таки основательный, фундамент, для того чтобы и в огонь, и в воду ради него. В итоге она приняла ислам. Брак оформили по мусульманскому обычаю. В загсе только потом женщина фамилию поменяла. У нее квартира в центре города, жили вроде хорошо. Но тут муж Абдул Малик засобирался в Турцию, рассказывал, как они там хорошо жить будут, красиво расписывал. Поверила.
Продала за хорошую цену квартиру, на вырученные деньги матери жилье купила в поселке недалеко от города, а сыну от первого брака — комнату в общежитии. С остатком денег любимый узбек поехал в Турцию. Договорились: как он там обустроится, так и ее к себе позовет. Позвал. Правда, на турецком берегу встречал ее не он. Меняя телефоны и явки, в итоге оказалась она в автобусе, который, как она думала, отвезет ее к милому, а оказалась в Сирии, в Исламском государстве. Сейчас она говорит, что и понятия не имела, куда едет. А там как было на самом деле — никто теперь и не узнает.
В Сирии ей показали видео, где ее тяжелораненый муж «передает ее» другому мужчине, который и будет теперь о ней заботиться. В Исламском государстве женщина — существо бесправное: муж сказал, женщина выполнила. Новый муж оказался в два раза младше, и Марина стала его второй женой. Говорит, плохо ей было с ним. Пару раз он избил ее за то, что она вышла на улицу одна, без него. Терпела, терпела, попросила развод. Развели и тут же выдали за другого. Этот ей понравился больше. Он хорошо зарабатывал, они с ним были почти ровесниками. Нравился он Марине, ребенка очень от него хотела. Но, видимо, возраст, никак не получалось у них завести ребенка. Решили усыновить.
Муж нашел бедную семью, в которой женщина ждала пятого ребенка. Договорились, сошлись в цене и на седьмой день после родов Марине отдали малыша.
Как муж зарабатывал, она не знает: мол, принес деньги, и хорошо. А воевал или нет — она не в курсе.
И все бы прекрасно, но счастливая семья попала в окружение к сирийским правительственным войскам и сдалась. В тюрьме сидели все втроем в одной камере, потом мужчину осудили. А ее вместе с сыном, так как она русская, передали российской стороне. В суматохе войны никто как-то и не стал разбираться, откуда ребенок: таких, как она, в Сирии — не одна тысяча, приезжают со своим детьми, там еще рожают. Документов ни у кого никаких. И только на родине, в разговоре с полицейскими, она обо всем и поведала.
«Даже если б она утаила, что ребенок — приемный, анализ ДНК все бы раскрыл», — рассказал «Шторму» источник в силовых структурах.
С маленьким Абдалой, так назвали малыша, Марина сейчас живет у матери. Скоро получит паспорт. А там можно подумать и о работе. Но вот как быть с Абдалой?
«Ладно, если бы он был родным: сделали б анализ ДНК, а уже на его основании выдали документы, признали гражданином РФ», — рассказывает чиновник из области, где проживает Марина.
Ее судьба и судьба Абдалы — на контроле у российского и местного детских омбудсменов.
«Да, мы держим на контроле ситуацию. Семье предоставили все необходимое», — прокомментировали «Шторму» в приемной областного детского омбудсмена.
Но вот как Абдале стать гражданином РФ, пока никто не придумал. Вот нам кажется, чего проще — выдать необходимую бумагу. Но нет. Для российской бюрократической машины «просто» никогда не бывает.
Когда все вскрылось, подумали, что Марина специально взяла малыша, чтобы сбежать из ИГ. Но ребенок ее знает, тянется как к родной, понимает русскую речь.
Была у чиновников мысль — изъять ребенка, но вовремя остановились. Поступил указ сверху: мать и ребенка не трогать. Пока обеспечивают всем необходимым и ломают голову, как же лучше поступить.
Марина с мальчиком пока живут на пенсию ее мамы. Благотворительный фонд собрал для них теплые вещи и продукты. После переезда из Сирии у ребенка поднялась температура. Хоть и нет у ребенка полиса, но врачи детской поликлиники обещали осматривать ребенка и сделать все прививки. Ведь как нас учили: детей чужих не бывает. Правда?
Коллаж © Daily Storm. Фото: © GLOBAL LOOK press
