18+
Московский омбудсмен Татьяна Потяева в интервью Daily Storm рассказала, как обстоят дела с москвичами, оказавшимися на Украине в зоне боевых действий. По ее словам, лишь 14 военнослужащих из столицы числились пропавшими, часть из них удалось найти в российских госпиталях. Потяева пообещала при возникновении чрезвычайной ситуации поехать на Украину, чтобы защитить права россиян. Также она намерена озаботиться судьбой журналиста Владимира Кара-Мурзы (признан физлицом-иноагентом), который жалуется на тяжелые условия в московском СИЗО.
— Сейчас фиксируется рост числа заключенных, из-за чего все московские СИЗО переполнены. Люди сидят в основном по экономическим статьям. В конце апреля вы заявляли, что намерены провести мониторинг и собрать совещание с представителями правоохранительных ведомств на этот счет.
— Могу сказать, что действительно перелимит имеет место. Хотя мы очень долго работали с нашими коллегами, чтобы сократить и решить вопрос с перелимитом. Был такой период, еще года три-четыре назад, когда раскладушки ставились в камере, когда в камере не находилось свободного спального места.
По итогу 2020 года был не то что перелимит, был недолимит. Там не доходило до 10 тысяч мест, на которые рассчитаны следственные изоляторы города Москвы, то есть эта проблема (с переполненностью. — Примеч. Daily Storm) была полностью решена.
В последний год ситуация стала действительно ухудшаться. На сегодняшний день опять появился перелимит, свыше 10%, и это проблема. Мы, конечно, обращались с просьбой, чтобы за не самые тяжкие преступления рассматривались вопросы с решением по суду предоставления домашнего ареста, чтобы изменить ситуацию, которая на сегодняшний день создалась.
Мы всегда выступаем за то, что если человек не совершил тяжкое преступление и есть возможность предоставить ему домашний арест в виде наказания, то этим нужно вне всякого сомнения пользоваться. Особенно в отношении женщин.
— Подвижки есть какие-то? Может быть, уже удалось уменьшить число людей в СИЗО?
— Перелимит появился в этом году. Сейчас будем его изучать. В конце года в моем докладе эта тема будет освещена вне всякого сомнения.
— Вы интересовались судьбой журналиста Владимира Кара-Мурзы? Его адвокаты просили суд изменить меру пресечения на домашний арест.
— Нет, я у Кара-Мурзы не была, и обращений в мой адрес не поступало. Хотя, естественно, мы отслеживаем историю с ним. У него больше бывает ОНК. Можете с нашим ОНК побеседовать.
— Все его поручители и адвокаты жаловались, что к нему очень трудно попасть. Говорили, что у него проблемы со здоровьем, а в СИЗО «Водники» очень плохие условия.
— Мне никто не жаловался. У нас в ОНК Ева Меркачева, которая всегда немедленно сообщает (о нарушениях. — Примеч. Daily Storm), Борис Клин тоже говорит, если есть какие-то проблемы. Он мне сообщил сейчас о двух людях, которые испытывают трудности с точки зрения здоровья и помощи, но вот здесь (в случае с Кара-Мурзой. — Примеч. Daily Storm) ничего не было. Но вы сказали, и я это обязательно возьму (на контроль. — Примеч. Daily Storm).
— У вас, как у уполномоченного по правам человека, есть доверие к властям Украины, что российские военнопленные содержатся в нормальных условиях? Как, по-вашему, контролировать этот вопрос?
— Я этой темой меньше занимаюсь. Это федеральные полномочия, Татьяна Николаевна Москалькова занимается. Я только получаю ту информацию, которая есть в средствах массовой информации. Я не выезжала туда, в отличие от нашего федерального уполномоченного, а также уполномоченного Чеченской Республики, который там находится вместе со своим президентом Кадыровым. Потом, мои харьковские коллеги, которые в Ростовской области, наблюдают за этим. Поэтому мне очень сложно прокомментировать эту тему.
Единственное, чем мы на сегодняшний день занимаемся по представлению федерального уполномоченного, присылаем информацию о москвичах-военнослужащих. О тех, чьи родственники обращались в адрес Татьяны Москальковой, что не могут их найти. Не знают, в плену ли они или погибли.
Каждому уполномоченному, если это касается его субъекта, рассылаются фамилии военнослужащих. Москвичей, кстати, немного, на сегодняшний день порядка 14 человек, которые были потеряны родственниками. И мы занимались их розыском. Четверых мы точно нашли. Они ранены, находятся в учреждениях здравоохранения, проходят лечение.
— В наших или украинских?
— Нет, в России, конечно.
— А если, например, будет экстраординарная ситуация, или московских военнопленных будет очень много, вы готовы с делегацией поехать на Украину лично?
— Я всегда готова. Я из тех, кто всегда готов. Пионерка.
