18+
От Москвы до подмосковной деревни Тарбушево — примерно 138 километров. Здесь, под сенью хвойных деревьев, уютно расположились маленькие деревянные домики. На первый взгляд, это кажется обычным детским лагерем, где отдыхают мамы с детьми. Однако на самом деле это убежище для женщин, которые вместе с малышами бежали из Белгорода, спасаясь от массированных украинских обстрелов.
В пункт временного размещения я приехала в составе делегации профессиональных психологов и активисток «Женского движения «Единой России». Для этих девушек это уже не первая поездка. Они вместе с волонтерами создали проект по оказанию ментальной помощи людям, пережившим ужасные ракетные атаки.
Пока ребята раздавали гуманитарную помощь, привезенную в пункт временного размещения, я решила осмотреть территорию. По пути мне встретилась миловидная женщина, шедшая с внучкой на детский праздник. Ее зовут Валентина. В Тарбушево она приехала вместе с дочерью и тремя внуками, один из которых — «особенный».
«В Белгороде очень жуткое дело творится, много погибло людей, детей… Знаете, только дети выйдут поиграть, как начинает выть сирена. И они быстрее друг другу кричат: «Бегом!» И кто в ванную, кто в туалет бежит. В ванне одеяло постелили — ложатся. Поскольку подолгу отбоя не бывает. Тяжело, очень тяжело», — делится своими переживаниями женщина. От воспоминаний она едва сдерживает слезы.
По ее словам, много районов практически стерты от бомбежек. Например, Харьковская гора или Шебекино.
«Деньги тратятся [на их восстановление], а следом бьется [бомбят ВСУ)]. Мы цели и боеприпасы там бьем, а они людей у нас убивают. Эти дроны уже замотали всю душу», — продолжает Валентина.
Дома у Валентины остались муж и любимая собака детей. С тех пор как дом опустел, собака практически перестала есть и сильно исхудала. Валентина признается, что ей, конечно, хочется домой. Но только здесь дети перестали вздрагивать от громких звуков и снова почувствовали вкус мирного неба.
Встречаю еще одну жительницу лагеря — Нелли Васильевну. Она — бабушка, во время обстрелов у нее замирает сердце: «Как бабахнет — аж задыхаешься».
«Я вывезла детей, потому что стреляют. Вот последний раз повела его в садик — и как бабахнет! Тогда украинцы взорвали «Белгород-Арену». А на соседней улице детский сад. Мы с дефектологом простояли в кладовке 2,5 часа. Кладовка была узкая, только стеллажи. А детей куда-то укрыли. Я хотела только выйти, с дефектологом парой слов перекинулась, и вот это бабахнуло. 2,5 часа сирена выла. Когда я вышла, на этой улице жилых домов не было, только больница и детский сад, который считается домом ребенка. Туда малюток приводят. Я побежала. Ни остановок, ничего нет. И все это так страшно было», — делится своими переживаниями женщина.
На концертной площадке для юных обитателей лагеря царит настоящая праздничная атмосфера. Ребята в футболках «Молодой гвардии» раздают детям сладкую вату. За столиками малыши рисуют и лепят поделки, словно в их жизни никогда и не было тех ужасных белгородских обстрелов.
Рядом со мной мама. Она одна из тех, кто благодаря общественной организации «Синяя птица» и губернатору Белгородской области Вячеславу Гладкову добился того, чтобы детей с ментальными особенностями вывезли в более спокойное место. У Алены двое детей — двухлетний сын и 11-летняя дочка с особенностями. Уехать из Белгорода они решили за один день.
«С начала СВО мы живем в ситуации, когда над головой летают ракеты, не прекращают выть сирены. И от этих звуков не спасают ни окна, ни двери — ничего. В любое время дня и ночи начинается дикий ор сирены, от которой просыпаются взрослые, домашние животные. У меня в метрах 400 стоят установки ПВО, и когда эта огромная система начинает работать — трясется земля. Я живу в частном доме. 30 декабря у нас был большой обстрел, погибло много людей, и в этот день перед Новым годом у меня маленький ребенок стоял у окна. «Бах» [обстрел] был такой сильный, что очень сильно затрещало окно. Ребенок испугался, посинел и стал задыхаться. Естественно, мы поехали в больницу, и первое, что спрашивает врач: «Он испугался?» И в этот момент мы поняли, что не можем там больше находиться», — рассказывает девушка.
По ее словам, в такой обстановке жить невозможно, потому что никогда не знаешь, когда прилетит. От дома Алены в Белгороде до границы с Украиной 60 километров. Если выйти на улицу в шесть утра, нередко можно увидеть, как летит ракета, а потом срабатывает система ПВО и сбивает ее.
«У нас нет статуса беженцев, мы не получаем выплаты. Когда из Харькова перебегали беженцы, им выделяли пособия, давали сертификат на жилье, какие-то выплаты. А нам: если хотите уезжать — уезжайте. Средняя зарплата обычного человека в Белгороде 25 тысяч рублей. На эти деньги мы в Москве не проживем. Хорошей зарплатой считается 40 тысяч рублей. У меня двое детей: один маленький, другой ребенок — инвалид. Я не могу их оставить дома, когда бахает», — заявляет она.
В Белгороде Алену с детьми ждут муж, кот и собака. Супругу удается иногда на два дня приехать в Московскую область, чтобы просто обнять свою семью.
Психолог Любовь Кондратьева, которая работала с девушками, признается, что человек, который находится постоянно в стрессе, обычно привыкает к такой ситуации.
«То, что мы сейчас обсуждали, когда мамы три-четыре раза за ночь, когда бомбят, встают с детьми, то они это воспринимают как свой образ жизни. Но при этом какие-то эмоции проживают внутри себя — и те как определенный заряд накапливаются. Потом, если их не выплеснуть, это оказывает сильное влияние на организм. У всех по-разному. Может, сон нарушаться, появляется беспокойство, человек начинает обходить какие-то места, повышаются тревожность и агрессия. Условно: пролетает над головой самолет, человек не придает этому значению, а дома может устроить скандал. Такую корректировку вносит звук», — объясняет эксперт.
Активистка «Женского движения «Единой России» в Москве Эльмира Зульгина сообщает, что это уже третья поездка девушек в этот пункт временного размещения.
«В прошлый раз мамы по полтора часа беседовали с психологами. Тогда они спрашивали, как пережить разлуку с мужем, потерю близкого человека и как справиться со страхом обустроиться здесь. Сейчас я вижу, что ситуация значительно улучшилась. Работа с психологами дала результаты: женщины стали лучше с психологической точки зрения, они улыбаются», — рассказала Эльмира.
Уезжать из Тарбушево совершенно не хотелось. Мамы показали корпуса, в которых они живут. Я отмечаю про себя, какие это невероятно сильные русские женщины — и они ничего не просят. Рядом с ними в безопасности их дети. В детских глазах светится счастье. Разве это не самая большая радость для каждой мамы?!
