18+
Известие о том, что православного батюшку Венедикта Циркова высылают из Москвы за исполнение «Мурки» в трапезной храма потрясло всех. В веселого недотепу из РПЦ успели влюбиться и простые пользователи, и заслуженные мастера культуры. Артисты, художники, аристократия искренне недоумевают, как можно было столь жестоко обойтись с клириком, который всего-то хотел подарить людям немного радости. Особенно огорчились исполнители шансона, ведь «Мурка» — это настоящее произведение искусства, одно из составляющих культурного кода русского человека.
Впрочем, кое-кто солидаризироваться с хулиганом отказался.
В репертуаре певицы Татьяны Тишинской есть десятки песен в жанре шансон, в том числе та самая «Мурка». Казалось бы, кому как не ей проявить лояльность и сказать: «Боже мой, как круто!» Но нет.
«Хорошо хоть «Гоп-стоп» не спел! — изумляется артистка. — Я понимаю, что все мы живые люди, сама сколько раз видела поддатых батюшек, но в данном случае это иначе как эпатажем не назовешь. Мы на них равняемся, приходим исповедаться, а они... Может, это был ряженый? Может, ему стоит обратиться к психиатру?!»
На вопрос о том, готова ли она взять Циркова на бэк-вокал, Тишинская лишь качает головой. Говорит, что с православным батюшкой на подтанцовке готова выступать только в Казахстане или еще в какой-нибудь мусульманской стране.
«А так рука вряд ли поднимется предать свою веру, — добавляет певица. — Господи, не увидела бы это своими глазами — в жизнь бы не поверила, что такое может быть!»
А вот певица Любовь Успенская, похоже, не только изумлена, но еще и расстроена: как же получилось, что Венедикт Цирков вдруг стал героем интернета? Чувствуется, что переживает.
«Я понимаю, о чем Вы, но не хочу ничего говорить, — сказала она с нескрываемой горечью в голосе. — Люди-то святые, а из них делают посмешище!»
Мужчины оказались куда более толерантными.
«Спел — очень! Наш человек! — заявил «Шторму» бывший участник группы «Лесоповал», а теперь сольный исполнитель Сергей Куприк. — Знаете, я бы с ним выступил. А почему бы и нет?!»
Проникся песней и автор знаменитой песни «Рюмка водки на столе» Евгений Григорьев. Он же Жека. Правда, считает артист, прежде чем выходить к народу с песнями, батюшке стоило дождаться окончания поста.
«Я не думаю, что петь «Мурку» в церкви — это что-то страшное. Единственное, это нужно было делать это после Пасхи, а он как-то поторопился», — объясняет музыкант.
По мнению Евгения Григорьева, священник нарушил скорее не этикет, а каноны Русской православной церкви. С другой стороны, теперь время такое: и то, что запрещено сегодня, завтра будет восприниматься как норма.
«Вполне возможно, что он открыл новые горизонты и для верующих, и для священнослужителей и стал этаким авангардистом от церкви. Поэтому за столь смелый поступок я бы с удовольствием рассмотрел его в качестве бэк-вокалиста в своем коллективе. Если что, может обращаться! Посмотрим, действительно ли его смелость и вокальные данные настолько совпадают, что он сможет выйти на профессиональную сцену!»
Сегодняшние Куприк и Григорьев — это, скорее, такие романтики. Их творчество тонкое, чувственное, философское. Никакой воровской лирики, никакой колючки. И девушки в их песнях — отнюдь не Мурки в кожаных тужурках, а любимые жены. Интересно, что думают олдскульные певцы бандитизма? Звоним группе «Бутырка».
«Эх, лучше бы он, конечно, занимался своим делом, — немножко подрастерялся солист «Бутырки» Олег Симонов. — Был-то ведь не кем попало, а батюшкой! Но, знаете, главное, чтобы пел. Пусть даже у человека не будет музыкального образования, мне важно, чтобы он мог доносить до людей песни, которые я пишу. Я считаю, что для шансона ничего больше не надо. Ни прыгать по сцене, ни танцевать. А опыт придет со временем».
«Ну а к себе возьмете?» — на всякий случай уточняем мы.
«Возьмем! — смеется Симонов. — Нас уже двое, но если он нам понравится, будет третьим».
Песне «Мурка» уже почти 100 лет. Авторство текста приписывается известному в то время поэту Якову Ядову, которого, впрочем, подозревают и в сочинении столь же знаменитой «Таганки». По одной из легенд, композиция была посвящена агенту ленинградской милиции Марии Евдокимовой, которая внедрилась к уголовникам с Лиговки и помогла разгромить их штаб-квартиру в трактире «Бристоль». В самом раннем варианте песни среди ее героев не было ни одного бандита, зато рассказывалась душещипательная история убийства из ревности.
