18+
Петр Павленский сделал свою первую акцию за пределами России! Поджег Банк Франции и теперь арестован. В начале зимы в лондонской галерее «Саатчи» откроется выставка русских художников-акционистов, которую курируют черногорский галерист Марат Гельман и искусствовед Андрей Ерофеев. Известно, что Петр там будет одним из главных героев. Возможно, там даже будут его новые произведения! То есть Павленский выставится в одной из главных глобалистских галерей у наиболее спекулятивных кураторов. Можно ли считать сегодняшний поджог рекламной накруткой, напоминанием о себе в преддверии выставки? Чем Павленскому, собственно, насолил Банк Франции? Почему именно он, а не какой-нибудь другой?
а
Петю Павленского я знаю давно, познакомился с ним еще до его всемирной славы и первых акций. Кажется, я вообще был первым, а может и единственным, кто его выставил как художника. Следующими, выходит, будут Ерофеев с Гельманом в «Саатчи».
Это было в рамках выставки «GOP-ART: От души», проходившей в Питере и Ростове-на-Дону в 2011 году. Тогда Петр представил серию фотоколлажей со своим знакомым панком, который любил себя резать. На фотографиях он стоял в позах античных статуй: Давида, Аполлона… На выставку «наехали» питерские казаки, там было несколько спорных работ, и Петя, надо отдать ему должное, остался в помещении центра «Факел» ночевать: буквально спал на картинах, охраняя искусство от поползновений фанатиков, которые рыскали вокруг выставочного зала на двух «бэхах».
Утром мы с Петром и Никитой грузили GOP-ART в газель, отправлявшуюся в Ростов-на-Дону, казаки до этого звонили мне всю ночь и угрожали взять штурмом центр «Факел». Казаки меня так выбесили, что я словил гневную волну и вскрыл им мозг прямо по телефону. Как-то с одного вопроса выяснилось, что они не могут связать двух слов, даже не знали происхождения своего костюма. А когда я им объяснил, что GOP-ART — это единственное направление современного искусства, твердо стоящее на гетеросексуальных позициях, дружественное казачеству и пацанской культуре, казаки впали в фрустрацию, перестали ездить кругами вокруг центра «Факел» и разъехались.
Возможно, тогда с Петей и случилось то, что сделало его тем Петром Павленским, которого мы знаем. С тех пор он отказался создавать произведения искусства и полностью перешел на акционизм. До этого Петр посещал институт «ПРО АРТЕ» и доучивался в Мухинском училище на станковой живописи (да, рисовать Павленский умеет). А теперь бросил все учебные заведения и начал мутить воду..
По первым же его акциям стало понятно, что он отчаянный парень и правильно воспринял GOP-ART-тезис «Тюрьма в России — это PR-ресурс». Сев за решетку не тупо, а осмысленно, выходишь звездой, и никто насиловать тебя там шваброй не будет: наоборот, будут хватать каждое слово из твоих уст, какую бы белиберду ты ни нес. Мавромати и Тер-Оганьян, которые к тому времени уже по 10 лет сидели в изгнании, опасались черенка швабры. Просто трусы. А могли бы стать героями!
Сейчас Петя в Париже поджег банк — и правильно сделал. Во всяком случае, наконец-то, хоть что-то не про Путина и ФСБ, а то уже было неприлично! И это в то время, когда глобаноиды выкачивают триллионы долларов из экономик третьего мира и вся мировая система порочна. Путин тут, возможно, даже союзник-антиглобалист. Посмотрим, как Петя справится, хотя Банк Франции, конечно, — не самая изящная цель: вот если бы штаб квартиру НАТО или ЦРУ поджег! Было бы горячо.
Петр Павленский и Оксана Шалыгина (его супруга) издавали в Питере книги Бренера, и случайно выяснилось, что они и я печатались в одной и той же типографии и имели доступ к трафику изданий друг друга. Так вот, акция Павленского напоминает мне одну из работ Бренера. В конце 90-х его пригласили в Венскую академию искусств с мастер-классом об акционизме. На первой же лекции происходит следующий ультимативный диалог со студентами: «А что тут рассказывать, лучше показать! Идемте!» Выходят с группой учащихся на улицу, видят первый попавшийся банк, Саша говорит: «Это банк, инструмент подавления воли народа капиталом, смерть ему!» — берет камень и швыряет его в витрину. Витрина, соответственно, разбивается, Сашу уводят.
Бренер в начале нулевых полгода жил в Петербурге, организовал тут Негативный университет — НУ. Я ходил на эти собрания в ГЭЗ-21 несколько раз, Петра там не было. Он был еще «слишком энтузиаст» в других вещах тогда, а я уже трезвился. Кстати, Бренер и Барбара приехали в Питер, потому что это город трех революций и типа «тут начнется четвертая, тут надо начинать», милые сердцу каждого петербуржского шовиниста слова.
Думаю, именно Бренер и Барбара — архетипы, на которые равняется Павленский. Наша тусовочка любит топтать вчерашних героев, если они по каким-то причинам не вписываются в сегодняшнюю ситуацию, а потом с удивлением обнаруживает их имена в таблоидах и в ссылках на них от великих. Саша Бренер такой, можно сказать, единственный левак, остающийся честным много лет.
Я имею в виду не только акциониста, но и писателя Сашу Бренера, новая книга которого «Жития убиенных художников» победила на «Нацбесте» в этом году. Но поскольку он не приехал на вручение, так как презирает «премии», «Нацбест» отдали другому автору (Анне Козловой за роман «F20». — Примеч. «Шторма»). Саша верен принципам и готов за них пострадать — как и Петр, как и «Война». Ведь это не страшно, даже весело!
Надо отметить, что документация у акционистов — отдельный жанр. У Павленского на акциях всегда есть заготовленные репортеры. Они готовятся в секретной обстановке, чтобы контролировать стилистику и добиваться большей выразительности: ночь, огонь, риск, революция… С языка само слетает: нуар, декаданс, саморазрушение… В этот раз художественное решение «документации», по сути, — такое же, как с дверью КГБ, Павленский повторяется пластически. Однако Париж — отличная натура, для того чтобы использовать мраморную эстетику наготы, как в моей любимой акции Павленского около Законодательного собрания Петербурга. Там его тело хорошо рифмовалось с окружающей барочной лепниной и обнаженными статуями, к тому же ничего не было испорчено и никто не пострадал.
