18+
В этом году Школа дизайна ВШЭ наберет первых 24 бакалавров на курс, посвященный рисованию комиксов. «Шторм» решил, что это хороший повод обсудить с зубрами индустрии, как обстоят дела с российскими графическими историями и когда уже наш логоцентричный народ перейдет к разглядыванию картинок с подписями.
Новый бакалавриат открывается на фоне проблемы, которую нельзя игнорировать: в России жанр комикса так и не был признан никем за рамками хипстерской субкультуры, пытающейся косплеить героев «Теории большого взрыва». И это несмотря на богатую историю визуального нарратива в России, которую исследователи возводят к православным житийным иконам и лубку.
Американская индустрия комиксов сейчас находится на подъеме. Несмотря на то что, по сравнению с 90-ми, произошел небольшой спад, комиксы все равно остаются последним форпостом бумажной культуры. Объем рынка экспертами оценивается в миллиард долларов. Фактически этот рынок поделен между пятью-семью крупнейшими игроками. За первое место традиционно сражаются DC Comics и Marvel — на долю этих двух издательств приходится примерно 70% продаж. Наблюдать за их конкуренцией так же интересно и бессмысленно, как за президентской гонкой в США: к примеру, в декабре доля продаж DC составила 34,5%, а Marvel — 33,8%.
Еще три компании сражаются за третье место: это Image (Spawn, Youngblood, Savage Dragon, Dark Hawk), Dark Horse (Star Wars, Aliens, Predator, Sin City) и IDW (Transformers, Teenage Mutant Ninja Turtles, Star Trek). У них по 3-8%. Им на пятки наступают Boom! studios и Dynamite Entertainment, собирающие по 2%. Замыкают десятку лидеров Valiant Comics, VIZ Media и Oni Press — у них примерно по проценту рынка.
Ежегодно на ComicCon приезжают 125 тысяч человек. В 2016 году один лишь крупнейший дистрибьютор комиксов ежемесячно продавал до 10,5 миллиона единиц печатной продукции в магазины Северной Америки. Спрос оценивался в семь-восемь миллионов экземпляров в месяц. Ежегодный прирост продаж превышает 4%, а за 2015 год в США открылось около сотни новых магазинов.
Более того, Marvel Comics и DC Comics печатают 100% списка топ-20 и 96% из топ-50 самых популярных книг США (да, топы самых популярных книг в США — полностью состоят из комиксов). Рост рынка объясняют главным образом выходом новых супергеройских блокбастеров, которые привлекают к комиксам новую аудиторию.
Впрочем, все и так знают, что Америка — страна комиксов. Еще Корней Чуковский сетовал на то, что никто не может защитить американских детишек от журналов про бандитов, убийц, полицейских и сверхчеловека, потому что прибыль издательских трестов слишком велика. Но жанр комикса вполне себе развивается и во Франции, и в Англии, и даже в южнославянских странах (недавно издательство «Черная сотня» выпустило роскошный альбом «Русский комикс» — творчество белоэмигрантов 40-х годов).
А что в России? Казалось бы, у нас визуальная культура, казалось бы, тоже имеет глубокие корни. Помимо упоминавшихся житий святых стоит вспомнить как минимум традицию советского агитплаката (прежде всего «Окна РОСТА» Маяковского) и карикатурой (Кукрыниксы, Борис Ефимов). В каждом номере «Мурзилки» был разворот о каверзах Ябеды-Корябеды. «Веселые картинки» публиковали графические сериалы о приключениях веселых человечков.
Конечно, иностранные комиксы в СССР попадали только по идеологическому лимиту. Херлуф Бидструп был не только членом компартии Дании, но и сотрудником их печатного органа «Ланд ог Фольк». То же у Хосе Арналя, иллюстратора французской «Юманите» — создатель Пифа вдобавок был ветераном Гражданской войны в Испании и узником Маутхаузена.
В 1966 году в журнале «Костер» начали было выпускать приключенческий графический сериал Юрия Лобачева «Ураган приходит на помощь», но по требованию ленинградского обкома партии публикацию пришлось свернуть на середине «сезона».
После того как в 1990-е идеологические запреты были сняты, местное комикс-движение развивалось силами немногочисленных энтузиастов. Несмотря на успехи и прорывы (журнал «Муха» якобы выпускался 200-тысячными тиражами), стабильного развития не выходило. Львиная доля периодики по-прежнему приходилась на переводы. Отдельные «полнометражные» графические романы были «вещью в себе».
Принципиально ситуация не изменилась до сих пор. Будто не приемлет комиксы земля русская, отторгает их!
В России комиксы пока остаются сугубо субкультурным развлечением. Ветеран комикс-движения Хихус (культовый художник Павел Сухих) считает, что с этим следует смириться. «Комикс — это как театр, — полагает художник, — никогда он не станет коммерчески успешным в России, таково мое глубокое убеждение. Я просто в это не верю». Хихус рассказывает, что к нему обращалось за консультацией много бизнесменов, причем к этому моменту они уже успевали потратить кучу денег. «Все упирались в переиздание каких-то гигантов — мол, давайте сейчас закупим звездных французов, напечатаем их гигантскими тиражами и обмиллионимся. Это так не работает».
В качестве положительного примера Хихус приводит практику издательства «Манн, Иванов и Фербер», публикующего комиксы для детей и научно-популярные книги, тиражи которых не превышают пяти тысяч экземпляров.
«Чтобы комикс куда-то продвинулся, нужны были условия. Раньше их не было, сейчас они появляются. Прежде всего — специальные комикс-магазины, потому что покупать комиксы в обычном книжном — это как в автосалон приходить за моторной лодкой — только на основании того, что у нее есть двигатель внутреннего сгорания», — убежден художник.
Того же мнения придерживается и Иван Чернявский, партнер Кистяковского по «Чуку и Гику». В противостоянии обычным книжным лежал секрет их лавок: торговая маржа их детища была вдвое ниже обычной магазинной. Но демпинг работает хорошо на больших объемах, поэтому все свободные деньги реинвестировались в расширение ассортимента. Через пять лет они уже открывали второй «Чук и Гик» с прибылью в 530 тысяч рублей в месяц. А вскоре люди из «Чука и Гика» создали Jellyfsh Jam, выпускающее лицензированные переводы комиксов Marvel.
Что же до собственного производства, то, как полагает Чернявский, кризис кадров в России ощутим. Во-первых, по его словам, для того чтобы научиться рисовать комиксы, нужно немало их прочитать. Еще лет 20 назад это было непросто. Во-вторых, налицо недостаток чувства меры, стиля, вкуса, технических навыков и тому подобного, который должно исправить системное образование.
«Хихус вроде вел какой-то мастер-класс, — говорит Чернявский. — Но... есть очень разное отношение к поколениям и группам, продвигающим идею комикса в России. Могу уверенно сказать, что кипучая деятельность всех этих энтузиастов 20-15-летней давности ни к чему не привела. Хорошо было бы уйти от олдовой тусовки — фестиваля «КомМиссия», Хихуса, который брался людей учить, не издав ни одной полноценной книги комиксов».
Хихус парирует: «Когда в 1999 году мы придумывали «КомМиссию», надо мной в голос смеялись все, даже сами участники процесса, потому что тогда комиксы воспринимались всеми как картинки для дебилов — как их можно в выставочном зале выставлять?! Нашей целью было доказать, что это живая современная форма искусства». Хихус полагает, что ему хоть в небольшой степени удалось развеять этот стереотип.
Художник, впрочем, согласен, что индустрия и конвейер — это не про него. По его мнению, индустрия убивает живое искусство. Он рассказал поучительную историю о том, как ему довелось присутствовать на мастер-классе итальянского мэтра Джорджо Каваццано.
К тому была очередь из 200 молодых художников. Каваццано посмотрел работы первых сорока, взбесился, вскочил и заорал: «Послушайте! Первые сорок человек показали мне, как они здорово умеют меня имитировать! Если вы стоите здесь за этим же, можете не терять время — останьтесь только те, кто может предъявить мне свой оригинальный стиль». В очереди осталось четыре человека.
Хихусу нравится инициатива Вышки, хоть он и считает, что нечему там больше года учить. Пять лет назад он возглавлял кафедру комиксов и манги в Финансово-промышленном университете «Синергия», курс обучения шел год. У Хихуса на кафедре выступало много иностранных специалистов — Французский центр помогал, японцы тоже охотно приезжали, преподавалось и сценарное мастерство, и теория комикса. Но — не взлетело! «Через год мне стало атомно неинтересно, — вспоминает художник. — Студенты были совершенно немотивированными. Это при том, что образование было платное и дорогое. Я был этим совершенно шокирован. Когда я спросил студентов, почему они так себя ведут, выяснилось, что приходили они не учиться, а на звезд посмотреть».
При этом Хихус считает, что в России есть абсолютные непререкаемые гении, которые котируются на разных мировых рынках, кроме нашего. В алфавитном порядке: Аскольд Акишин, Игорь Баранько, Костя Комардин — «Это первые, кто пришли мне в голову, на самом деле, есть много хороших и талантливых».
Впрочем, оба собеседника «Шторма» согласны в одном: хотя ситуация меняется, в России заработать на комиксе может очень ограниченное число людей. Даже книжному издательству «омиллиониться» на русском комиксе трудно, не говоря об одиночке. По словам Чернявского, сейчас стабильно зарабатывать на комиксах может только издательство Bubble Артема Габрелянова — благодаря большим финансовым вложениям на старте проекта. Они вообще единственные, кто смог позволить себе содержать студию для сценаристов и художников. Это помогло им создать большую базу выпущенного, которую можно продавать. Но и у них выход в прибыль занял пять лет.
По большому счету главным достижением отечественной комикс-индустрии можно считать то, что она вообще есть. Конечно, аудитория взрослее, а ее покупательская способность растет, однако полноценного импортозамещения мы дождемся еще очень нескоро. Французские эксперты сравнивают состояние российской комикс-индустрии с их послевоенными годами, американские — с 1930-ми.
