18+
В День космонавтики к зданию с серебристым шпилем, взмывающим в небо как ракета, не пробиться. В холле — гул голосов, вспышки фотоаппаратов, счастливые дети с шарами в виде планет, строгие учителя с табличками классов. Здесь рассказывают о Гагарине и Циолковском, показывают ракеты и луноходы. Все, как и положено в день, когда весь мир вспоминает первый полет человека в космос.
Но мало кто знает, что настоящие сокровища спрятаны глубже — на два этажа вниз, в тех пространствах, где за массивными дверями на советских ключах с пластилиновыми печатями хранится история, которую не рассказывают на экскурсиях. Фонды Музея космонавтики — это не просто склады. Это целая параллельная вселенная, где за каждым предметом — судьба, идея, подвиг.
И в этот праздник нам удалось туда попасть.
«Хоть музей и открыт был в 1981 году, но работа по его комплектованию велась еще до этого, с 1961 года. И уже к 1979 году было 18 тысяч предметов. А к открытию — и 23 тысячи», — рассказывает директор музея Наталья Артюхина, и в ее голосе трепет, будто речь идет не об экспонатах, а о живых существах.
Большую часть коллекции в свое время передал Дом-музей Сергея Королева: подлинные документы, личные вещи, обстановка — все, как было в жизни великого авиаконструктора. И до сих пор работа не останавливается. Космонавты, инженеры, родственники — все продолжают приносить, дарить, делиться. Открытие старой папки 1958 года может превратиться в перемещение во времени.
А начинается все с записи в книге поступлений. Самой первой, уже пожелтевшей от времени.
«Первая запись от 17 декабря 1969 года. Мне всегда любопытно было, с чего начинается музей. Кто-то же открыл эту книгу и сделал первую запись. Не знаю, дрожали ли у него руки. Номер один… Начинается музей», — делится главный хранитель фонда Олеся Семенова.
И это действительно было началом: сегодня в музее уже 105 тысяч единиц хранения. Все они учтены, описаны, каталогизированы. Даже самая крошечная деталь проходит проверку на музейную ценность. Вещи попадают сюда только после экспертизы, проведенной либо сотрудниками, либо сторонними специалистами. После — торжественная запись в новую, уже современную книгу. Но по-прежнему — от руки.
Фонды музея — это километры стеллажей, ящиков, шкафов. В одном кабинете — хирургические инструменты для работы в невесомости, легкие как бумага. Переданы в 1985 году от НИИ медицинской техники.
«Когда космонавты стали летать, им было поручено создать такой набор, который можно было бы взять с собой в космос для экстренной помощи: максимально легкий и удобный в использовании. Сделан он из титановых сплавов. В 1969 году эти инструменты действительно брали с собой на корабль. Но операций никаких не было», — поясняет Олеся Семенова.
Зато потом, благодаря «антиприлипчивым» свойствам титана, их с удовольствием стали использовать стоматологи. И продолжают до сих пор.
В другом кабинете — разбитый айпод. Обычный, в черном корпусе. Но его история — исключение.
«Это айпод космонавта Алексея Овчинина. Он брал его с собой для прослушивания музыки. Это был тот самый неудачный запуск 2019 года, когда космонавты благополучно приземлились, а транспортный корабль, который вез весь груз, упал и разбился. Инцидент расследовался. Все вещи отдали комиссии. И ее участник через несколько лет передал их нам», — рассказывает Семенова.
Рядом — вещи Юлии Пересильд, участвовавшей в съемках фильма «Вызов». Ее куртка, мягкая игрушка — галчонок, которую она брала с собой в полет, чтобы проверить невесомость. Куртка Сергея Крикалева — того самого космонавта, которого однажды «забыли» на орбите.
Личный набор Алексея Леонова: зубные пасты, бритвы, кисти, краски. Мольберт он брал с собой даже в космос.
Есть и романтика. Например, история Олега Артемьева, ныне депутата Мосгордумы. Во время одного из полетов космонавт сделал подарок жене своими руками — связал букет из проводов прямо на борту. Макет этого букета — теперь в музее.
Отдельная полка — спальные мешки, российский и американский. Наш, конечно, уютнее. Скульптуры, статуэтки, стеклянная посуда. Огромные стенгазеты с забавными иллюстрациями и космическими шутками. Их рисовали сами инженеры, ученые, сотрудники НИИ. Писали от руки, как школьники.
«Составляли редколлегию, председателем которой был Владимир Бугров. Люди, которые занимались секретным делом, объединялись для того, чтобы в такой забавной форме рассказать о том, что произошло за год. Сохранилось девять таких газет», — говорит Семенова.
А еще — живопись. Недавно в московский Музей космонавтики из Белоруссии поступили работы Георгия Поплавского, художника сурового стиля. Он объединил иконопись и космос. Был другом Алексея Леонова, участвовал с ним в выставках. В одной из картин — икона, где над куполом церкви нависает спутник.
Пока у музея нет возможности сделать эту коллекцию постоянной экспозицией. Но сотрудники мечтают об этом. Потому что настоящий космос — не только в ракетах, но и в вещах, за которыми стоит человеческая жизнь.
«Надо больше открывать и меньше закрывать. Чтобы люди понимали, что и сколько у нас есть в стране. Все должно работать по принципу открытости!» — уверена Олеся Семенова.
А секретики, как известно, всегда внутри.
